Вечер 28 августа 1920 года, Восточный вокзал в Париже. Масса людей пришла, чтоб поприветствовать возвращение генерала Максима Вейгана (Maxime Weygand). Она выяснила обо всем из газет и ожидала собственного героя. Спецпоезд прибыл в 21:40. Люди аплодировали «победителю большевизма». Прибыл весь штаб маршала Фоша. Вейган возвратился из месячной командировки в Польшу, где официально был советником штаба польской армии, а на самом разделяй занимался из тени командованием операциями, которые дозволили приостановить продвижение вторгшейся Красноватой Армии.
Угроза новейшего евро конфликта
Начиналось все не наилучшим образом. Польша была стерта с политической карты в XVIII веке Русской империей, Габсбургами и Пруссией, но вновь возникла на ней 11 ноября 1918 года. Но хотя юное и еще слабенькое правительство было признано в 1919 году по Версальскому договору, на него жадно заглядывались коммунистические московские власти. Тем наиболее что граница с русской Россией так и не была официально установлена.
Вроде бы то ни было, в апреле 1920 года уверенный в собственных силах новейший польский фаворит Юзеф Пилсудский посчитал необходимым начать без согласования с союзниками оборонительное пришествие на восток с тем, чтоб откинуть советскую опасность. За 10 дней он занял Киев и одарил себя званием маршала. Но иллюзия легкой победы рассыпалась в останки опосля победоносного русского пришествия в середине июня: польским бойцам пришлось отойти.
На широких равнинах без естественных препятствий ничто не могло приостановить продвижение русских войск к Варшаве. 100 000 боец под командованием Буденного и Тухачевского оставляли сзади по 30 км в денек! В Париже власти охватила паника. Если б Польша пала, а СССР слился с проигравшей и униженной версальскими репарациями Германией, в Европе мог бы начаться новейший конфликт с неясным финалом!
Протеже Жоффра и Фоша
К тому моменту 53-летний генерал уже мог повытрепываться впечатляющим послужным перечнем. В не так давно вышедшей биографии прошлый сотрудник исторической службы Минобороны Макс Шиавон именует его «исключительным со почти всех точек зрения, неописуемо даровитым», «наилучшим французским генералом собственного поколения».
Вроде бы то ни было, вначале ничто не указывало на то, что у этого человека, который возник на свет в Брюсселе в 1867 году (его предки неопознаны), жил у различных опекунов и получил французское гражданство в 21 год, сложится блестящая судьба. В то же время его не плохое образование и покровительство и Брюсселе, а потом и в Париже породили догадки насчет его царских корней: мог ли он быть незаконнорожденным отпрыском правителя Мексики Максимилиана, его супруги Шарлотты либо короля Бельгии Леопольда II? Историки до этого времени ведут на данную тему споры.
Вейган привлек к для себя внимание генерала Жоффра во время инспекции в кавалерийском училище Сомюра, где он тогда работал инструктором. Поднявшийся в звании до подполковника, Вейган поступил в Парижское высшее военное училище в 1913 году, намедни войны. Основанное 2-мя годами ранее генералом Фошем учреждение сделалось кузницей грядущего генералитета. Вейган закончил учебу с различием. Опосля начала войны его назначили начальником штаба Фоша. В период опаснейшего отступления французских войск в 1914-м году до предместий Парижа конкретно ему было доверено приготовить контратаку: битву на Марне.
Фуррор операции принес ему почтение Фоша, с которым у их установилась неразрывная связь. Когда Фоша назначили главнокомандующим союзными армиями Франции в апреле 1918 года, Вейган стал его заместителем.
11 ноября 1918 года Фош и Вейган совместно встречали немецкую делегацию, которая прибыла, чтоб ознакомиться с критериями перемирия. «Активность, внимательность, решительность» — такие свойства перечислял Фош, когда месяц спустя вручал орден Знатного легиона этому «выдающемуся генералу».
Вейган — герой Варшавы
КонтекстПобедной поступью к краху царизмаDie Welt04.09.20161-ая глобальная война: мемуары крайних свидетелейThe Guardian02.02.2014Вейган прибыл в Варшаву 24 июня 1920 года и стремительно оценил ситуацию. Подавленность Пилсудского и общая дезорганизация вызвали у него беспокойство. «Он не командует так, как вы к этому приучили меня: нет ни точных приказов, ни контроля, ни дисциплины», — писал он Фошу. Поляки рассчитывали на огромные подкрепления, но заместо их прибыл всего один генерал, который мог опереться только на отправленных год назад французских офицеров-инструкторов. Боевой дух был ужаснее некуда.
В таковой ситуации француз не стал посиживать складя руки. Этот реакционер и набожный католик (его жена, к слову, была наполовину полькой) был красивым аналитиком. За некоторое количество дней «советник штаба» польской армии (так официально звучала его должность) брал все в свои руки. Он отстранил несведущих генералов и разработал план контрнаступления совместно с отмеченными им польскими офицерами.
Загаданный им маневр заключался в том, чтоб обойти советскую армию с севера и юга, а потом отрезать ее тыловые полосы снабжения. 13 августа состоялось решающее схватка на Висле у Варшавы, население которой бежало. Всего за недельку операции удалось достигнуть всего загаданного. Ситуация развернулась на 180 градусов: русские войска потерпели полное поражение.
Триумф без триумфаторства
Красноватая Армия отступила, преследуемая польскими силами. Вышло «волшебство на Висле». Для французов война подошла к концу. В Варшаве принимавший роль в боях у Вислы юный капитан оставил такую запись в дневнике: «Вокруг нас собралась увидевшая нашу пыльную форму масса. Все орали: „Да здравствует Франция!» (…) Она была с нами, пылающая, мудрейшая и дерзкая. У всех нас в очах были те же самые чувства. Любой из нас, дрожавших от священного интереса французов, чувствовал, что рядом с его человечьим сердечком бьется вечное сердечко Отчизны». Сиим юным капитаном был никто другой как Шарль де Голль.
Вейган, который 10 августа отказался от предложенного смятенным польским правительством поста начальника штаба, услаждался победой, но не ударялся в триумфаторство. Его политическое чутье гласило, что ему не следует приписывать для себя все награды. Новое польское правительство обязано было стать союзником Франции против Германии и СССР, и потому необходимо было не унижать его, а бросить ему боевую славу.
Хладнокровный и оптимальный Вейган не мучился из-за недополученной славы. Позже он гласил: «Я не стоял за здравым планом польского штаба. Тем не наименее без моего опыта и воли его выполнение оказалось бы плачевным».
Фаворит Красноватой Армии на протяжении истории
В Париже все признали роль генерала в победе. В сентябре Вейгана удостоили звания величавого офицера Знатного легиона. Месяц спустя он получил четвертую звезду на погонах. «Вейган — шедевр», — произнес Фош. «Вы выручили не просто Польшу, а мир и цивилизацию», — добавил недавнешний министр обороны Франции Юбер Лиотэ. «Вейган, вы еще заставите гласить о для себя!» — ухмыльнулся прошлый командующий обороной Парижа в 1914-м году Жозеф Жоффр.
Польша не забыла решающий вклад французского генерала. На его похоронах 2 февраля 1965 года находился польский засол по распоряжению первого секретаря ЦК Польской объединённой рабочей партии Владислава Гомулки. Необыкновенная дань памяти «спасителю Европы от большевизма»! Выходит, что даже по воззрению коммунистического польского правительства революционный интернационализм имел меньше значения, чем служба отчизне.
Источник: