Тераны щепетильно относятся к своим биографиям. Иосиф Сталин, который правил Русским Союзом с конца 1920-х годов до собственной погибели в 1953 году, не исключение. Перед выпуском официальной биографии в 1938 году он кропотливо её отредактировал. К работе над ней допускались только люди с идеальной анкетой. Не достаточно того, он к тому же придирался к ним на любом шаге, наполняя их жизнь стршным предвкушением ГУЛАГа.
Подозрительность и тщеславие, как указывает Рональд Григор Суни (Ronald Grigor Suny), были присущи Сталину с самого начала. Над книжкой «Сталин: переход к революции» Суни, выдающийся историк-советолог, проработал столько лет, сколько сам теран просидел у власти. Его 800-страничный труд покрывает полжизни Сталина до Октябрьской революции 1917 года в Петрограде. Цель — проследить, как грузинский мальчишка из рабочего класса в Русской империи во 2-ой половине собственной жизни поднялся на верхушку власти, возвысившись над русской политикой и став одним из кровавейших диктаторов в мировой истории, и разъяснить, «как революция, призванная высвободить людей, завершилась диктатурой и террором».
Обычный образ Сталина нарисовали его неприятели. Лев Троцкий, убитый в Мексике в 1940 году агентом русского НКВД, выставлял его бездарем, тупицей, недоучкой и человеком, который ни во что ни веровал, — даже в коммунизм. Троцкий считал, что как вождь Сталин всего только представитель деспотической гос бюрократии.
Суни, как и большая часть тех, кто писал о Сталине за крайние три десятилетия либо наиболее, нашел в этом виде зияющие дыры. Сталин был способным учеником, отлично обучался в исходной школе. Бросив семинарию, он до самой погибели оставался скупым читателем. Он был интеллектуалом-самоучкой, который придерживался принципов марксизма, как их толковал Владимир Ленин. Работая в подполье, он отточил способности писателя, устроителя и фаворита. До 1917 года он не страшился высказывать свое мировоззрение по принципиальным вопросцам революционной стратегии. А опосля захвата власти большевиками он показал, что способен претворять свои слова в жизнь. Чем-чем, а канцелярской крысой Сталин не был.
КонтекстВ Рф правонарушители и жертвы живут бок о бокe15.cz14.04.2018ABC: почему «Нью-Йорк таймс» скрывала злодеяния Сталина?ABC.es17.02.2019HS: русский историк сказал о Сталине по-своемуHelsingin Sanomat26.09.2019Iltalehti: Сталин сгубил миллионы людей и стал в Рф суперзвездойIltalehti.fi27.11.2019Сила книжки не в глубочайшем либо новаторском анализе, а в том, что создатель раскопал главные эпизоды сталинской юности. Начнем с того, что Суни отлично понимает Грузию. (Он пользуется основным образом русскими источниками, но почти все из их публикуются в первый раз.) Так, ребенком Сталина бил не отец-выпивоха, а набожная мама Кеке, — так она прививала ему тягу к наилучшей жизни. Еще Суни неутомимо обрисовывает череду партийных комитетов, в которых участвовал Сталин, карабкаясь ввысь по иерархии российского марксизма. Это была страшная жизнь. Ни один революционер не знал наверное, окружают ли его верные товарищи либо осведомители охранки. Аресты и ссылки были обыденным делом.
У меня от «Перехода к революции» сложилось воспоминание, — и я с ним согласен, — что юный Сталин был сердитым оптимистом. Он предназначил себя марксистскому проекту, когда никто и помыслить не мог, что большевики Ленина когда-нибудь придут к власти. Он мог бы стать православным священником либо работать и далее в грузинской метеорологической обсерватории, но заместо этого направил чаяния на дело революции.
Как досадно бы это не звучало, в крайних главах книжки приводится избитый образ Сталина перед революцией. Суни судит основным образом по готовности признать гениальность политики Ленина опосля его возврата из Швейцарии в апреле 1917 года. То, что Ленин ловко захватил власть, не подлежит никакому сомнению. Настолько же безусловн, что Ленин больше других большевиков был нацелен на свержение временного правительства, воцарившегося опосля Февральской революции и падения династии Романовых. Но Ленин и сам усвоил много принципиальных уроков, до этого чем стать удачным партийным фаворитом. Из-за границы он возвратился, фонтанируя одичавшими мыслями о штатской войне в Европе и пролетарской диктатуре, — посреди российских рабочих они популярностью не воспользовались. Сталин был одним из тех партийцев, кто уверил Ленина умерить пыл.
Наиболее того, Сталин постоянно опережал Ленина: это он растолковал, что большевики никогда не переманят на свою сторону крестьянство, если не пообещают, что дадут им захватить все сельскохозяйственные земли, какие лишь пожелают. В 1917 году Ленину потребовалось несколько месяцев, чтоб с сиим согласиться. Политическое партнерство Ленина и Сталина сделалось одним из важных в ХХ веке, но книжка Суни его не отражает.
До Октябрьской революции 1917 года ни Ленин, ни Сталин власти не имели, — потому остается без ответа вопросец, почему Сталин, поднявшись в 1920-х годах на верхушку партийного управления, ошеломил СССР собственной кровожадностью. Можно ли по первой половине жизни Сталина предугадать то, что, как мы все знаем, было далее? Суни — скептик. Он отторгает лишний психический анализ, признавая при этом, что у Сталина был целый ряд социопатических черт. Он подчеркивает, что Грузия начала ХХ века была котлом насилия, но считает, что одним сиим переход к Большенному террору разъяснить недозволено.
Большой, требовательный том Суни подчеркивает меняющиеся происшествия, которые превратили Россию в водоворот революций и штатской войны и бросили туда Сталина. Но Суни никак не разъясняет загадку, почему, достигнув верховной власти, Сталин продолжил невообразимую бойню.
Роберт Сервис — старший научный сотрудник Института Гувера, создатель книжки «Зима в Кремле: Наша родина и 2-ое пришествие Владимира Путина».
Источник: