Анапа, Наша родина — В Рф нет недочета новаторов, любителей рисковать и свободомыслящих бизнесменов. Но эта страна сотворена не для их. Рано либо поздно аппарат гос сохранности даст о для себя знать непрошеным вторжением.
Побывайте на бархатистых склонах, спускающихся к зеленоватому побережью Темного моря, и вы увидите, что это касается даже вина.
Владимир Прохоров — человек обычной. Он уже 30 лет делает вино из возрастающего тут винограда. Он никогда не был за границей, и уж тем наиболее в Португалии, но мадера у него прекрасная. Его подвал стал для него святилищем, и там икона Христа висит рядом с указателем температуры. Он с супругой никогда не заходит в это помещение, когда у их нехорошее настроение.
Но если постучать по дубовым бочкам, на которых мелом написано «2016 Мускат Гамбург», «2016 Кагор», они издают пустой звонкий звук. Прошедшим в летнюю пору к нему на винодельню пришла правоохранительные органы и вылила все вино. «Я их терпеть не могу, — гласит Прохоров про представителей властей и лупит кулаком левой руки в ладонь правой. — Я терпеть не могу их свирепой ненавистью».
На 1-ый взор, возрождение восхитительного русского виноделия, заботящегося о утонченных вкусах состоявшихся россиян, — обычная история фуррора путинской эры. Но за виноградовой лозой прячется сумрачная и какая-то весьма российская история о огромных мечтах, убитых надеждах, бюрократических ужасах и полицейских обысках.
Почти все изобретательные русские виноделы, специализирующиеся малым делом, с неофициального разрешения местных чиновников длительное время работали без лицензий, считая их очень дорогими и обременительными. Но два года вспять федеральные власти стали закручивать гайки начинающим виноделам, и легкие годы бурного роста стремительно сошли на нет.КонтекстNYT: как лососевый кризис вызвал протесты в РоссииThe New York Times22.08.2020NYT: Путин, длительно сеявший непостоянность, сейчас окружен еюThe New York Times09.10.2020
Площадь Рф составляет наиболее 17 миллионов квадратных км, но большая часть данной нам местности находится в зоне холода, и та земля не весьма щедра на богатства, ограничиваясь морошкой, брусникой да бивнями мамонтов, которые нет же, да выглянут из оттаявшей земли.
Но в Рф есть маленькая полоса земли, простирающаяся от подножья Кавказских гор до Крыма, где мягенький, волнообразный зеленоватый ландшафт весьма припоминает Тоскану, купающуюся в лучах теплого осеннего солнца. Тут делали вино античные греки, а позже царствуй, которые привезли в эти места французских профессионалов.
Советы коллективизировали виноградники, и виноделие сделалось развиваться промышленными масштабами на благо пролетариата. Одним из таковых компаний стал «Кубаньвиноградагропром».
В богатых виноградниками местах, таковых как курортный город Анапа, ранее охлажденный рислинг разливали по стаканам в торговых автоматах. А местные обитатели в собственных подвалах отрабатывали технологию производства вина малыми партиями.
Сейчас черноморское побережье сделалось королевством грез для ценителей вина. Оно завлекает со всей страны людей, которые желают попробовать без помощи других созодать вино из выращенного на данной нам каменистой почве винограда. Тут выращивают большая часть узнаваемых европейских видов данной нам ягоды, а также не достаточно кому известные русские и местные сорта типа «Красностоп Золотовский».
Возрождение славы русского виноделия королевской эры полностью согласуется со рвением президента Владимира Путина опять создать Россию величавой. Союзники Кремля из числа олигархов вкладывают миллионы баксов в элитные русские виноградники, а один из основных путинских пропагандистов телеведущий Дмитрий Киселев в прошедшем году возглавил Альянс виноделов Рф.
Потому полностью разумно, что одна из секций каждогодней сельскохозяйственной ярмарки, проходящей в житнице Рф Краснодарском крае, посвящена вину. Но когда я посетил эту ярмарку в начале октября, в большом конференц-зале в краевой столице Краснодаре правило нечто странноватое. Люди, торговавшие своим Мерло и Совиньоном, с большенный опаской смотрели на журналистов.
Давая объяснения, прошлый столичный банкир Андрей Грешнов указал на свои бутылки. На их не было акцизных марок, которые нужны при продаже спиртной продукции в Рф.Статьи по темеNYT: земля в русской Арктике взрывается «как бутылка с шампанским»The New York Times08.09.2020
Получение лицензии и продажа вина — это очень дорогостоящий процесс для маленьких производителей типа Грешнова. Он и 10-ки остальных виноделов работали вне правового поля, делая это с неразговорчивого согласия местных чиновников, которые считали этих производителей неотъемлемой частью самобытности края и пили их вино. Но два года вспять федеральные правоохранительные органы начали разламывать эту систему.
«Мы осознаем, что это были зеленоватые ростки, которые нуждаются в поддержке, — сказал о виноделах без лицензий Эмиль Минасов, работающий высокопоставленным бюрократом в Министерстве сельского хозяйства Краснодарского края. — Они умели договариваться с местными властями, и те оставляли их в покое. На данный момент такое уже нереально. Просто говоря, из их выжимают соки».
Представители правоохранительных органов утверждают, что они борются с уклонением от уплаты налогов, с поддельной продукцией и с антисанитарией, что в Рф на самом деле является суровой неувязкой. Конфигурации, внесенные не так давно в русские законы, должны облегчить небольшим винодельням переход на законные рельсы.
Но по расчетам Минасова, такие компании должны создавать как минимум 40 000 бутылок в год лишь для покрытия расходов, которые составляют не наименее 6 000 баксов. А это обременительная задачка: выполнение бессчетных строй норм и правил, и соблюдение отчетности. Он считает, что на малые винодельни недозволено распространять требование о лицензировании, но наверху местных чиновников никто не слушает.
Стоя на склоне холмика недалеко от моря, потомок греков Иван Каракезиди, которого все именуют Янисом, говорил по телефону с еще одним адвокатом. 64-летний Каракезиди с 1990-х годов является одним из самых узнаваемых в регионе виноделов и бизнесменов. Он производит вино малыми партиями, и достаточно нередко проводит в собственном напоминающем средиземноморскую деревню поместье вечеринки.
Правоохранительные органы пришла к нему в 6 часов июньским днем. По словам винодела, они перебрались через забор и конфисковали 4 545 бутылок высококачественного вина, в том числе, Каберне Совиньон урожая 2003 года. Его отпрыску угрожает тюремный срок, так как он в ходе проведения контрольной закупки типо попался на продаже нелицензированного вина. Каракезиди настаивает, что стал жертвой отлично отработанной схемы предпринимателей со связями, которые желают захватить его элитные виноградники.КонтекстNYT: как лососевый кризис вызвал протесты в РоссииThe New York Times22.08.2020NYT: Путин, длительно сеявший непостоянность, сейчас окружен еюThe New York Times09.10.2020
Если правовых заморочек станет больше, винодел хочет уехать из страны. «Тут нет смысла заниматься делом, если ты не выполняешь все нормы, — гласит Каракезиди. — А если что случится, и нормы не выполнишь, тебя обвинят, у тебя все заберут. Плюс зависть».
Перед отъездом он покажет захватчикам, «где находится дегустационный зал, а где туалет, чтоб они не перепутали».
Неким маленьким виноделам удается получать лицензии, но они колеблются, что смогут свести концы с концами.
Продуваемый ветром двор Ольги и Вадима Бердяевых на окраине Анапы заполнен обеспеченными и бодрящими запахами перебродившего винограда. Сосед помогал им загружать в пресс ведрами виноград Каберне Фран, а Бердяев в собственном гараже инспектировал плотность рислинга этого года, наливая его в пробирку.
Бердяевы по профессии архитекторы. У себя на родине в Сибири они варили пиво, а виноделие открыли для себя 12 годов назад, переехав на черноморское побережье. Созодать вино — это все равно что выращивать малыша, гласит Бердяева. Время от времени оно заболевает, и его приходится вылечивать, время от времени оно показывает талант, и тогда «ты начинаешь удивляться и восторгаться».
Они продавали вино на ярмарках и туристам, приезжавшим на экскурсии. Но два года вспять сделалось ясно, что отличные времена прошли. Правительство известило их, что даже самая крохотная винодельня обязана иметь лицензию. А это означает, что нужно издержать около 7 000 баксов на оформление документов, вентиляцию и особый сканер для акцизных марок. Опосля этого ужесточили контроль и инспекции. Сейчас каждую произведенную бутылку выслеживают при помощи специальной гос программки и неповторимого 19-значного кода.
Бердяева ушла с работы, чтоб сосредоточиться на оформлении лицензии, и в итоге эта пара ее получила. Но спокойствия это не принесло. Сейчас, гласит Бердяев, они живут в неизменном ужасе перед проверками и ошибками в документации. Этот ужас — он как вопль души почти всех россиян, которые борются с неограниченной властью правоохранительных органов.
«Я в неизменном напряжении, что, упаси Господи, сделаю что-то не так, — гласит Бердляев. — Время от времени мне кажется, что я порчу вино. А это по-настоящему подавляет».
Источник: