Для собственных читателей, к числу которых я тоже принадлежу, газета Financial Times значит уверенность в получении доступа к четким фактам, глубочайшему анализу и надежной инфы без необходимости инспектировать ее достоверность. И кто бы мог помыслить, что заявления, изготовленные главой 1-го из стран из группы G-7, могут быть искажены при публикации в этом издании? Но, тем не наименее, конкретно это и вышло в колонке, размещенной вчера в онлайновой версии. В данной публикации были искажены мои слова и было приведено выражение «исламский сепаратизм» (Islamic separatism) — я никогда не употреблял этот термин — заместо «исламистского сепаратизма» (Islamist separatism), который является реальностью в моей стране.
В данной статье меня винят в нападках на мусульман Франции, совершаемых ради результатов на выборах, а также в насаждении ужаса и подозрительности по отношению к ним. Я не буду дискуссировать непонятную строгость данной статьи либо идейный фундамент, на котором она базирована. Я просто желаю напомнить вашим читателям о неких обычных фактах, разъяснить ситуацию в моей стране и поведать о имеющихся вызовах.
В течение 5 лет, с момента атаки на редакцию журнальчика Charlie Hebdo, Франция сталкивается с волной организуемых террористами нападений во имя ислама, во имя религии, которую они сами исказили. Около 263 человек — полицейские, бойцы, учителя, журналисты, карикатуристы, обыкновенные граждане — были убиты в нашей стране. Совершенно не так давно вновь была предпринята атака на редакцию журнальчика Charlie Hebdo, на сей раз обошлось без жертв; ранее был обезглавлен учитель истории и географии Самюэль Пати (Samuel Paty); в Ницце две дамы и один мужик были убиты в церкви.
Столкнувшись с данной заболеванием, больше проникающей в нашу страну, Франция ответила проявлением стойкости и решительности. До этого всего, твердостью собственных принципов. Франция подвергается атакам со стороны исламистских террористов, так как она воплощает собой свободу выражений, право веровать либо не веровать, а также определенный метод жизни. Люд Франции поднялся и произнес, что он не откажется ни от одной из французских ценностей, он не откажется от собственной идентичности, от собственного воображения. Франция не откажется и от тех прав человека, которые были представлены миру еще в 1789 году. Наша цивилизация стала преследовать террористов, где бы они не находились.
КонтекстЭксклюзивное интервью Макрона: «Мои слова были искажены» (Al Jazeera)Al Jazeera02.11.2020Die Welt: бескрайняя ярость исламского мира указывает, как он опасенDie Welt30.10.2020Le Monde: Макрон выступил с заявлением по поводу теракта в НиццеИноСМИ29.10.2020
Французская армия показала примерную смелость в регионе Сахель, ее деяния против террористов приносят пользу всей Европе. Наши разведывательные и полицейские ведомства, заплатившие значительную стоимость, предупреждают 10-ки атак любой год. Все правительство мобилизовано на базе законов, которые дискуссировались в Парламенте и были одобрены им. Мы не собираемся отрешаться от демократии, как мы не собираемся отрешаться и от верховенства закона.
Но еще в 2015 году сделалось ясно — и я гласил о этом еще до того, как стать президентом, — что во Франции существует питательная среда для террористов. В неких районах и в вебе связанные с конструктивным исламом группировки, обращаясь к нашим детям, проповедуют ненависть к республике, призывают их нарушать ее законы. Конкретно это я называл «сепаратизмом» в одной из собственных речей. Если вы не верите мне, то почитайте заполненные ненавистью сообщения в соц сетях, которые распространяются во имя искаженного ислама, и конкретно это сделалось предпосылкой погибели Пати. Посетите те районы, где мелкие девченки в возрасте трех-четырех лет носят чадру, их держат раздельно от мальчишек и с весьма ранешнего возраста отделяют от остального общества, воспитывая в духе ненависти к французским ценностям. Побеседуйте с правящими префектами, которые сталкиваются на земле с сотками конструктивно настроенных лиц, которые, как мы полагаем, могут в хоть какой момент взять в руки ножики и начать убивать людей. Вот против что борется Франция — против проявлений ненависти и против погибели, которая грозит нашим детям, — но мы никогда не боремся против ислама. Мы выступаем против обмана, фанатизма, основанного на насилии экстремизма. Но мы не воюем с религией. Мы говорим: «Лишь не тут, не в нашей стране!» И у нас есть полное право сказать это, так как мы суверенное правительство и вольный люд. Мы остаемся сплоченными в борьбе против террористов, которые желают нас расколоть. Мы можем обойтись без статей в средствах массовой инфы, которые нас делят. Я никому не дозволю заявлять о том, что Франция либо ее управление поощряют направленный против мусульман расизм.
Франция — за это на нас и нападают — является светским государством для мусульман, а также для христиан, иудеев, буддистов и для всех верующих. Нейтральность страны, которое никогда не вмешивается в религиозные дела, является гарантией свободы исповедания. Наши правоохранительные органы охраняют и мечети, и церкви, и синагоги. Франция как страна понимает, чем она должны исламской цивилизации: ее математика, ее наука, ее архитектура — они все заимствуют из этого наследства, и я объявил о разработке института в Париже, который будет наглядно показывать это большущее достояние. Франция — страна, где мусульманские фавориты возвышают собственный глас, если происходит худшее, и призывают собственных приверженцев биться с конструктивным исламизмом и защищать свободу слова.
Можно создать вид, что ты не видишь данной действительности, но недозволено игнорировать их нескончаемо длительно. Вот что произнес еще в 12 веке энциклопедически образованный Аверроэс: «Невежество приводит к ужасу, ужас приводит к ненависти, а ненависть приводит к насилию». Потому давайте не будем подпитывать невежество, искажая слова главы страны. Мы очень отлично знаем, куда это может привести. Давайте заместо этого создадим выбор в пользу основанной на здравомыслии строгости и подчиненной серьезным правилам работе — в пользу просвещенной мудрости.
Источник: