В последние недели января могло сложиться такое впечатление, что Россия на грани революции. Теперь уже нет. Столь разительная перемена, как и ее причины, многое говорит о России, о ее нереалистичном восприятии за рубежом и о том, что потребуется для политических перемен в будущем.
17 января Алексей Навальный, которого называют то борцом с коррупцией, то оппозиционным блогером, то следующим президентом России, принял мужественное решение вернуться на родину после четырех месяцев в Германии, где, по словам немецкого МИДа, выздоравливал после покушения. Судя по тому, что пока он решал, возвращаться ему или нет, прозвучали новые уголовные обвинения, и будет справедливо заключить, что Кремль предпочел бы, чтобы он остался за границей.
Навальный призвал сторонников встретить его в аэропорту, что они и сделали — причем в таких количествах, что власти перенаправили самолет в аэропорт на другом конце Москвы. Потом его, как полагается, арестовали. А через неделю люди вышли на улицы крупных российских городов, от Владивостока до Калининграда, с требованием освободить его. Вышли они и в следующие выходные — хотя уже числом поменьше. В социальных сетях заговорили, что Россия, наконец, воспряла от политического сна и даже что эра Путина подходит к концу.
2 февраля Навальный был приговорен к двум годам и восьми месяцам колонии строгого режима за нарушение условий условно-досрочного освобождения, установленных до его медицинской эвакуации в Германию. После бессистемного митинга у стен тюрьмы дальнейшие акции его команда отменила — по всей видимости, до весны.
Сейчас Навальному предстоит долгое путешествие, о котором написано столько русских мемуаров и романов, — какой бы отдаленный лагерь ему ни назначили. Но дело не в том, что революция закончилась, а в том, что она даже близко не рассматривалась. Россия остается в объятиях зимы — во всех смыслах.
Встает — или, по крайней мере, должен вставать — важный вопрос. Как могла такая масса народа, в основном в западном мире, уверовать, что возвращение Навального и последовавшие за ним протесты — предвестники неминуемых перемен в России?
Отчасти ответ кроется в превратном понимании российской реальности и сегодняшних перспектив Кремля. Владимир Путин и его команда намного сильнее, чем может показаться со стороны. Рейтинг популярности Путина за последний год, может, и снизился, но ненамного. Он по-прежнему держится выше 60%. Была большая шумиха, что Навальный — единственный российский политик, чей рейтинг с начала года вырос, но всего лишь с трех до пяти процентов.
Да, некоторая часть населения недовольна недавним снижением уровня жизни, но по сравнению с огромным улучшением для большинства россиян за последние два десятилетия для революции этого явно не хватит.
Пандемия — по крайней мере, доселе — не пошатнула ни правительство, ни политическую систему. Хотя российские успехи в борьбе с коронавирусом неоднозначны, ее отклик на национальном уровне оказался отнюдь не катастрофическим. В международных таблицах смертности на душу населения Россия расположилась где-то в середине, и, как и во многих других странах, в трудную пору люди тянутся к лидеру.
КонтекстParlamentní listy: правда о Навальном вас удивитParlamentní listy07.02.2021Prospect-magazine: как Запад может помочь Алексею Навальному без вреда его делу?Prospect-magazine08.02.2021AgoraVox: Навальный — западный проект против РоссииAgoraVox11.02.2021Всякие отрицательные последствия, по всей видимости, проявятся позже, если пойдет резкий экономический спад и соответствующий рост безработицы. С другой стороны, российская экономика, по крайней мере на данном этапе, кажется более устойчивой, чем у многих других стран. Ширящееся мировое признание российской вакцины «Спутник», по всей видимости, сгладит любую критику в адрес Кремля, одновременно питая возрождение национальной гордости.
В то же время возвращение оппозиционного деятеля, который до своего драматического отъезда в Германию был известен в кругах весьма ограниченных (а любим — в еще более тесных), вряд ли станет для Кремля неразрешимой проблемой. Со времен последних крупных протестов 2011-2012 годов московские власти, похоже, вложились в более сложные методы сдерживания толпы — причем настолько, что чтобы отразить зарубежную критику начали крутить кадры разгона протестов в других странах.
Властям помогла погода: русская зима — не лучшее время для массовых демонстраций. Добавьте к этому то обстоятельство, что оппозиционные движения сильнее всего в Москве и Санкт-Петербурге, где обретается большинство иностранных журналистов и дипломатов, и ловкий пиар в исполнении оппозиционеров вообще и команды Навального в частности — вот рецепт нереалистичных ожиданий Запада.
Однако недооценка нынешней стабильности России — и решимости Кремля эту стабильность защищать — это лишь часть ответа. Другая часть — то, насколько повсеместно англоязычный мир демонизирует Путина и, наоборот, романтизирует даже полупрезентабельную оппозицию, а также рассматривает ее через призму уличных протестов, увенчавшихся в других местах успехом, пусть и сомнительным. Излюбленный пример здесь — Украина с ее Оранжевой революцией 2004-2005 годов (кстати, тоже зимней) и Евромайданом 2013-2014 годов, когда свергли Виктора Януковича, отклонившего соглашение об ассоциации с Европейским союзом.
Казалось, еще одним прецедентом станут протесты в Белоруссии — они длились всю осень и до начала зимы. Протестующие с невероятным упорством выходили на митинги каждые выходные, начиная с августа, причем с высокотехнологичной изобретательностью и недюжинной фантазией. Однако здесь обычно упускается из виду, что президент Александр Лукашенко по-прежнему у власти, — причем без откровенного вмешательства Москвы ради его спасения. Да, он пошел на ряд уступок, и, возможно, его дни сочтены, но он все еще у руля. Лидеры оппозиции тем временем находятся в ссылке или сидят тюрьме. Если это модель для смены режима в России, то пока что она не слишком себя оправдывает.
Между Россией и зарубежьем есть реальное расхождение в восприятии народных протестов. То, что оппозиционеры и их иностранные сторонники считают справедливостью и геройством, в России, Китае и других странах воспринимается как угроза. Для многих россиян, чьи жизни от распада Советского Союза до президентства Путина были омрачены незащищенностью, доморощенный Евромайдан, Белоруссия, или «арабская весна» — как раз то, чего следует опасаться. И Кремль пользуется этим в полной мере.
Еще есть сам Алексей Навальный. Он идеально подходит на роль героя в западном стиле. Он красив, харизматичен и бесспорно храбр — не только потому, что решил вернуться в Россию, но и потому, что начал свой антикоррупционный блог, как одинокий голос, почти 15 лет назад. Он стал первопроходцем в использовании интернета и социальных сетей и смог заручиться поддержкой постсоветского поколения россиян, которые считаются одними из самых продвинутых пользователей в мире.
Его привлекательность для англоязычного мира очевидна, и в результате в 2010 году его пригласили в Йельский университет в США поучиться четыре месяца в программе мирового лидерства. С такой внешностью и манерами он обеспечил бы себе безбедную жизнь телеведущего, если бы не нашел своего призвания в политической оппозиции. В его последних видео — двухчасовом разоблачении огромного приморского поместья, которое он зовет «дворцом Путина» и «крупнейшей взяткой в мире», и телефонном звонке якобы с агентом, причастном к его отравлению, — мы видим изрядно поднаторевшего в саморекламе человека с сардоническим чувством юмора.
Таким образом, несложно списать Навального как человека, на которого возлагаются большие надежды Запада, и который обращен скорее за границу, чем к домашнему электорату. Который обречен в расцвете сил на чересполосицу смены тюрем на зал суда и обратно, и чье влияние, ограниченное узким кругом поклонников с хорошими связями, рано или поздно иссякнет. Стоит также отметить, что он может стремительно потерять свою привлекательность за пределами России, если когда-нибудь коснется реальной власти, — учитывая неприкрыто националистический и популистский оттенок его политических взглядов, насколько они вообще известны.
Кроме того, то, как Навального возвеличивают и прославляют за границей, — все эти уверения в поддержке от иностранных правительств и западных дипломатов, присутствовавших на протестах, и выражения солидарности со стороны любимчиков Запада вроде Pussy Riot, — вряд ли они помогут его делу в России.
И все же, и все же. Хотя Навальный вряд ли возглавит новую русскую революцию, и вряд ли станет следующим президентом России (или даже через одного), или даже народным избранником, его значение как предвестника перемен и выразителя подводных течений сегодняшней России нельзя недооценивать.
Между последней большой волной протестов в России в 2011-2012 годах против махинаций на выборах и решением Путина добиваться переизбрания на пост президента есть два больших отличия. Первое — это география и демография. В январе 2021 года демонстранты вышли на бескрайние просторы России. Десятилетием ранее протесты по сути ограничились новым средним классом Москвы и Санкт-Петербурга. Новых демонстрантов объединяет и то, что это следующее поколение молодых россиян, которые ничего не знают о Советском Союзе, кроме постимперского похмелья и обрывков, доставшихся от бабушек и дедушек.
Второе — это цифровая революция. То, как быстро россияне освоили новые мобильные технологии, отказавшись от отсталых стационарных телефонов вместо того, чтобы их модернизировать, зачастую недооценивается. Юные россияне — опытные и заядлые пользователи социальных сетей. А это в корне меняет ландшафт СМИ и коммуникаций. Уже нельзя говорить о монополии государства на информацию — даже в сфере вещательных СМИ. Теперь уже не так важно, если оппозиционер в тюрьме, — он сможет поддерживать виртуальное присутствие даже из-за решетки.
И хотя социальные сети сами по себе революции еще не делают, они обеспечивают мобилизацию и помогают оппозиции организоваться и сплотиться, что до недавнего времени было немыслимо. Обратная сторона, как считают многие, — это засилье «липовых новостей», но положительный момент — это доступ к достоверной информации, которую власти предпочтут вам не показывать. Канал Навального в Ютубе — лишь один из многих альтернативных источников информации.
Навальный стал пионером в использовании интернета и социальных сетей. Но он остался первопроходцем и дальше, ведя свою кампанию из регионов вверх, а не из столицы вниз. Его главным вопросом с самого начала была коррупция, а города и регионы предоставили достаточно материала и готовых к действию активистов. В результате появилась сеть штаб-квартир более чем в двух десятках российских городов, какой не может похвастать ни один другой российский политик. Это еще не гарантирует Навальному избрания на национальном уровне, но показывает другим честолюбивым политикам путь, как можно заручиться народной поддержкой.
Выбрав своей главной темой коррупцию, Навальный задел важную струнку как на местном, так и на общенациональном уровне. Пока что ролик про «Дворец Путина», который вышел после его возвращения из Германии, посмотрела уже четверть россиян. В фильме показано роскошное поместье под Геленджиком на южном побережье России. Это виртуозная пропагандистская работа. На самом деле, говорят местные репортеры, «дворец» еще не достроен, а фотографии интерьеров — постановочные. Имеет ли проект в его нынешнем виде хоть какое-то отношение к Путину, непонятно. Но всё это лишь усугубляет ощущение повсеместной коррупции — распространенное не только на Западе, но и среди россиян.
Плодов своей антикоррупционной кампании Навальный, может, и не пожнет. Однако он нащупал уязвимое место режима, которым в будущем сможет воспользоваться другой политик. Поразительной особенностью протестов в прошлом месяце было то, насколько далеко они отошли от Навального, — настолько, что некоторые участники говорили, что сам Навальный им не нравится и что они его не поддерживают, а просто хотят выразить свое недовольство. Значит, где-то есть причина, которая вышла с местного уровня на общенациональный и переросла самого Навального.
Возможно, это неприятная новость для Навального и его ярых поклонников за границей, но она может указывать на будущее России. Она говорит нам о том, что перемены — смена поколений, отношений и возможностей — идут полным ходом. Как предвестник, Навальный, наверное, сыграл свою роль.
Мэри Дежевски — автор книг и телеведущая. С 1988 по 1992 год была корреспондентом «Таймс» в Москве. Работала также корреспондентом в Париже, Вашингтоне и Китае.
Источник: