Опосля распада Русского Союза в 1991 году, в ту давную и доверчивую пору греко-российских отношений, представители обеих наших государств нередко употребляли фразу «особенные дела». Она как будто бы идеальнее всего отражала не лишь принципиальные новейшие перспективы сотрудничества, но и подчеркнутую исключительность этих отношений со времен прохладной войны. Иными словами, эта фраза стремилась уверить: и НАТО, и ЕЭС признали, что Афины могут, «принадлежа» Западу, все таки по историческим и религиозным причинам иметь добрые чувства к Рф и, как следует, сохранять ряд прав на политическую дифференциацию в вопросцах, касающихся Рф и обширнее всего — постсоветского места.
Греко-российские «особенные дела» растаяли вкупе с иллюзиями русского управления насчет того, что Наша родина будет принята большими западными державами как равная в той либо другой степени, и вкупе с уверенной в себе убежденностью евроатлантического Запада в том, что Кремль и российский люд вечно будут вытерпеть обесценивание, в котором утонула некогда сверхдержава 1990-х с помощью «западных советников».
Конец безопасному «флирту» Рф с Западом был положен исторической речью Владимира Путина в Мюнхене в 2007 году, а греко-российский «медовый месяц» совсем завершился падением правительства Караманлиса (Karamanlis) и принятием соглашений о денежной помощи правительством Алексиса Ципраса (Alexis Tsipras). Уже с 2014 года и событий в Украине и в Крыму греко-российские дела втягиваются в волну неизменных обострений меж ЕС и Россией и сопровождаются нескончаемой трепотней греческого управления, которое честолюбиво пробует стать (ненадобным) «мостом» в диалоге ЕС и Рф. Греция то доставляет сельскохозяйственную продукцию в Россию на речных пароходах чуток не до Москва-реки (sic), то обещает не вводить либо как-то обойти антироссийские санкции ЕС, не имея в конечном итоге способности высказать свое мировоззрение даже на уровне достопамятных звездочек Андреаса Папандреу (Andreas Papandreou) (имеется в виду внедрение пятиконечной звезды в гос символике Греции при социалистическом правительстве Папандреу (1980-е годы) — прим. переводчика).
Сергей Лавров, вот уже 16 лет как министр зарубежных дел Рф, и, может быть, самый опытнейший дипломат в мире, был должен совершить поездку в Грецию в осеннюю пору 2018 года. Он отметил бы тогда вкупе с Никосом Котзиасом (Nikos Kotzias) 190-летие со денька установления дипломатичных отношений меж Россией и Грецией. Но этот визит был отменен опосля беспримерной депортации 2-ух русских дипломатов и запрета на заезд еще двум русским гражданам под предлогом причастности к нашим внутренним делам, чему не было, по воззрению общественности, достаточных доказательств, за исключением правительственных «намеков» в прессе. Это было время общественного спора меж Москвой и Афинами по поводу Преспанского соглашения, сопровождавшегося, пожалуй, чрезвычайно брутальной реакцией Министерства зарубежных дел Греции на критичную позицию Рф, предписанием министра, который при этом писал целые статьи и книжки, чтоб обосновать, что Греции нужно прорубить «окно в Россию», а также вести активную и многогранную внешнюю политику в мире, который так быстро становится мультицентричным.
Правительство Новейшей Демократии (одна из ведущих политических партий современной Греции — прим. переводчика) с самого начала заявило о собственном стремлении к возобновлению и «выравниванию» греко-российских отношений, которые оставались довольно подвешенными опосля довольно формальных встреч Путина и Ципраса, которые не лишь не принесли каких-то практических результатов, но и подтвердили растущее отсутствие содержания, которое было приметно по недвусмысленным заявлениям о газопроводе «Греческий поток» и кредитовании Греции через еще не учрежденный на тот момент банк БРИКС.
В ноябре 2019 года визит Дендиаса (юрист и политический деятель партии «Новенькая Демократия») в Москву стал маленьким шагом на пути к нормализации, но частично эпидемия коронавируса, частично последовавшее обострение греко-турецких заморочек и, наиболее всего, усиление антироссийского давления привели к тому, что Афины молвят и делают как раз все то, что содействует ухудшению греко-российских отношений, а не напротив.
Экстрадиция во Францию русского «мистера Биткойна» Александра Виника, арестованного по южноамериканскому ордеру в Греции, невзирая на напористость Москвы в том, что согласно интернациональному праву экстрадиция заключенных сперва делается в страны их происхождения, обвинения Рф в цезарепапизме, невзирая на общие заявления о нейтралитете в церковной полемике вокруг настолько спорной, как оказалось, «украинской автокефалии», и, основное, оставшиеся без греческих объяснений заявления официальных лиц США о том, что Греция ополчается для борьбы со «злостным» русским воздействием, направленным против Вашингтона, — вот главные моменты, способствовавшие ухудшению этих отношений, для оживления которых будет предпринята еще одна попытка.
КонтекстMilliyet: решение Эрдогана знаменует 2-ое падение ВизантииMilliyet20.07.2020Грек вакцинировался «Спутником V»: «Я в порядке» (Российские Афины)Российские Афины16.10.2020Daily Mail: Турция и Греция согласились отменить военные ученияИноСМИ23.10.2020Министры зарубежных дел Дендиас и Лавров на сей раз возрождают единственную безусловную базу греко-российских отношений, объявив 2021 год совместным Годом Греческой и Российской Истории. И повод для этого имеется — 200-летие греческой революции 1821 года. Ну и сама Греции желала бы, чтоб в этом году Владимир Путин почтил ее своим визитом как представитель страны, которая занесла решающий вклад в освобождение Греции от османского ига и в создание современного греческого страны.
Москва, разумеется, могла бы предложить достойные внимания перспективы в сирийских и ливийских делах, к примеру, роль Греции в инициативах по устройству беженцев и улучшению их положения в подобных проектах, а также исторического христианского населения в этих регионах. Наша родина также могла бы содействовать уравновешиванию региональных амбиций Турции как одна из государств, ведущих успешную коммуникацию с Эрдоганом, а также как страна, поддерживающая многолетние политические дела с Республикой Кипр, которая нередко действует в этом направлении еще активнее, чем управление Греции.
Еще непонятно, будет ли у греко-российского сотрудничества будущее, кроме только увлекательного прошедшего и относительно маленького по содержанию экономического и политического реального. Остается гадать, покажутся ли у их суровые области для роста либо они обречены оставаться в границах сегодняшних вялых и сдержанных проявлений.
Источник: