«Это нехорошо».
Мы мчались в сторону Шуши в Нагорном Карабахе, и на всем пути армянские бойцы рыли окопы, очевидно готовясь к защите дороги, являющейся актуально принципиальной линией снабжения для населения охваченного боевыми действиями Карабаха.
На той стороне равнины на горных склонах горели леса — может быть, в итоге бомбардировки фосфорными снарядами со стороны азербайджанских войск, пытавшихся «выкурить» армянские части, которые употребляют лес в качестве убежища от беспилотников. Бойцы на обочине дороги смотрели на происходящее в бинокли, пристально следя за развитием ситуации в равнине.
По словам 1-го из сидевших со мной в машине коллег-журналистов, который был тут всего две недельки вспять, с того времени ситуация резко поменялась.
«Похоже, тут все совершенно по другому, чем в прошедший раз, — произнес он. — Поглядим, как смотрится Степанакерт».
Это было 3 ноября. К тому времени азербайджанские силы уже на протяжении нескольких дней находились в границах 5 км от Шуши, вступая в прилегающих лесах в рукопашные бои с армянскими частями. Хотя конкретная близость азербайджанских войск вызывала тревогу у тех, кто находился в Шуше и близкорасположенном Степанакерте, столице региона, большая часть из нас считали, что это маленькие отряды спецназа, отправленные сюда тревожить армян и не представляющие суровой опасности.
КонтекстHaqqin: французские фашисты отправляются вести войну в КарабахHaqqin.az03.11.2020Info: «кровавый сад» КарабахInfo.cz31.10.2020Труд: почему мир на Кавказе невозможенТруд15.10.2020
Но увиденное нами по дороге указывало на то, что ситуация была мало наименее под контролем, чем предполагалось.
Когда мы обогнули подножия захватывающих дух утесов вокруг Шуши и спустились в равнину, в которой размещается Степанакерт, в городке было расслабленно и кипела жизнь. Невзирая на постоянную опасность со стороны ракет «Смерч» и беспилотников-камикадзе, взрослые люди всех возрастов расхаживали по городку, покупая продукты и занимаясь иными делами.
Мы отыскали ночлег, а потом вышли поесть. Как мы сели, земля задрожала от грохота массивного артиллерийского обстрела в конкретной близости. Он исходил со стороны Шуши.
Туман войны
Даже находясь конкретно в Нагорном Карабахе, бывает тяжело раздобыть надежную информацию: люди, имеющие контакты на передовой, получают противоречивые сведения, прогуливаются самые различные слухи, а местное правительство старается сохранять позитив и умалять значимость негативных событий.
Поздним днем последующего денька мы получили весть, что дорога, по которой мы приехали, была перекрыта армянскими войсками в итоге столкновений вокруг Шуши. Потому что эта дорога, популярная как Лачинский коридор, является единственным (относительно) неопасным маршрутом, по которому можно приехать сюда и выкарабкаться назад, мы практически застряли в Карабахе.
Поначалу нам произнесли, что армянские силы начали операцию по «зачистке» азербайджанских спецназовцев в равнине и нейтрализации хоть какой опасности Лачинскому коридору. Но в течение денька обстрелы лишь усиливались. Начали поступать слухи о том, что азербайджанцев в равнине оказалось больше, чем числилось ранее, и что посреди их были и сирийские наемники. Нам не удалось проверить достоверность этих новостей, но действия очевидно носили суровый нрав, и настроение было темным.
Группы зарубежных и армянских журналистов ожидали хоть какой инфы и нервно обсуждали вероятные варианты того, как можно выкарабкаться отсюда. Местные власти заявили, что дорогу откроют уже в наиблежайшее время. Но на лицах чиновников и мирных обитателей городка начала проявляться сумрачная покорность судьбе. Возникло чувство, что война приближается к Степанакерту.
Крайний бой
Мы были обеспокоены ситуацией, и наша группа собралась в баре отеля, чтоб обсудить план действий на вариант неожиданных событий. Мы обсуждали, следует ли нам немедля выехать по иной, северной дороге либо подождать до утра, а пока продолжить работу.
За примыкающим столиком крепкий армянин в военной форме курил сигарету и слушал наши дискуссии. Мы спросили его, что он задумывается: следует ли нам уехать?
«Все зависит от того, какие цели вы впереди себя ставите, — произнес мужик, которого звали Артур. — Это борьба за наше выживание, и для вас принципиально быть тут, чтоб показать, что происходит. Моя миссия — надеюсь, стать героем собственной Родины. Какая у вас миссия?»
Один из моих коллег дал ответ: «Мы желаем освещать происходящее тут, пока сможем это созодать. Но если мы умрем, никому от этого полезности не будет».
«Тут много журналистов, которые продолжают работу, и я считаю их героями не Арцаха [Нагорного Карабаха], а собственной профессии, — дал ответ Артур. — Если вы уедете, никто не выяснит, что тут происходит. Для вас следует остаться».
Разговор был почтительным, но мы знали, что Артур исходит из иной действительности. Армяне заплатили кровью, чтоб остаться в Карабахе. Практически любая семья в анклаве растеряла кого-то во время войны, и их убеждения неколебимы.
Решив остаться на ночь, мы направились поглядеть на подвал, где с начала войны живут несколько старых карабахцев.
«Мой отпрыск был ранен во время первой войны [в 1990-х годах], а мой внук был убит во 2-ой [в 2016 году], — произнес 70-летний Арагех. — Отпрыск моей сестры был убит… На данный момент на передовой шестеро парней из моей семьи».
Потом в разговор вмешалась дама, сидевшая в другом конце комнаты: «Журналисты повсевременно приходят сюда и говорят с нами, но мир нас не слушает. Как вы думаете, разговор с вами выручит нас?».
Изабелла, которой на данный момент 84 года, с обидой и слезами на очах добавила: «Я постоянно жила тут… это моя земля. Мой дом пострадал, у меня ничего нет, но я никогда не уйду».
На улице создавалось воспоминание, что предстоит крайний и решительный бой.
Местные армяне, быстрее всего, будут драться до крайнего. Эта война стоит на фундаменте из почти всех слоев беспощадности. Карабахский конфликт 1990-х годов был полон проявлениями беспощадности обеих сторон по отношению друг к другу. Армяне, проживавшие в Азербайджане, были обязаны бежать в Армению, и напротив. В итоге победы армян в той войне наиболее 600 тыс. мирных обитателей в Азербайджане пришлось бежать с захваченных армянскими силами территорий. В Азербайджане настроены мстить, и если попытка возвратить Карабах увенчается фуррором, полностью возможно, что присутствию армян в Карабахе придет конец.
Отъезд
Опосля еще одного долгого ночного обстрела мы с водителем рано днем попробовали выехать из Карабаха назад в Армению другой северной дорогой. Наши коллеги предпочли остаться.
Опосля напряженной поездки, когда мы высматривали в небе азербайджанские беспилотники и боялись артобстрела, мы прибыли в неопасное пространство — на озеро Севан в Армении.
Из Степанакерта поступали все наиболее тревожные анонсы: обстрел городка принял неслыханные ранее масштабы.
Адриан Хартрик — режиссер и журналист, специализирующийся на Ближнем Востоке и Кавказе.
Источник: