Министр зарубежных дел ФРГ Хайко Маас уповает, что опосля выборов в США германо-американские дела улучшатся.
Социал-демократ считает, что дела с Россией останутся сложными.
Европейцам, вновь серьезно страдающим от пандемии коронавируса, министр дает помощь — ошибки, допущенные в весеннюю пору не должны повториться.
Сиим пятничным с утра на десктопе министра зарубежных дел Хайко Мааса стоит бутылка свежевыжатого яблокового сока — «из яблок, которые я сам собирал», подчеркивает Маас. За сбором фруктов политик из СДПГ провел часть собственного карантина в Бранденбурге, куда он удалился на несколько недель, опосля того как у 1-го из его сторожей тест на коронавирус оказался положительным. Сок предназначен в подарок лауреату Нобелевской премии по литературе белорусской писательнице Светлане Алексиевич, встреча с которой у Мааса обязана была состояться в этот же денек. Но на данный момент он ведает, как обстоят дела с наружной политикой Германии в кризисном 2020 году.
— Государь министр, наблюдаете ли вы за предвыборной борьбой в США с озабоченностью либо с надеждой?
КонтекстLe Figaro: сгубит ли дело Навального «Северный поток — 2»?Le Figaro12.10.2020Bloomberg: Польша желает от Газпрома 7,6 млрд долларовBloomberg09.10.2020Forbes: «Северный поток — 2» понизит стоимость на газ для Европы на 25%. Неуж-то скандал вокруг Навального важнее?Forbes09.10.2020Герберт Макмастер: в базе проекта «Северный поток — 2» лежит коррупционная сделка (Der Spiegel)Der Spiegel05.10.2020
— Предвыборные баталии меня не тревожат. Они — одно из проявлений демократии. Относительно их заполнения и стиля могут быть разные представления. И у нас в Германии случались вульгарные предвыборные схватки. Я не показываю пальцем на США, а вижу в данной для нас предвыборной борьбе суровую демократическую конфронтацию, где на кону стоит весьма почти все.
— Что поменяется для Германии от того, остается ли президентом Дональд Трамп либо им станет Джо Байден?
— При президенте Дональде Трампе осложнились трансатлантические дела. Нередко без подготовительного согласования принимались решения, которые мы не могли осознать. Взять хотя бы аннулирование ядерной сделки с Ираном. Мне хотелось бы, чтоб наши отношения поменялись — независимо от того, кто одолеет на выборах.
— Если Джо Байден будет президентом, то станет легче?
— Я не отношусь к тем людям, которые считают, что при президенте Байдене «все снова будет в порядке». США в собственной наружной и военной политике вот уже пару лет работают над тем, чтоб стратегически переориентировать свою обретенную во время прохладной войны роль в мире. Мы должны приготовиться к тому, что в структуре данной для нас принципной тенденции ничего не поменяется. Может быть, что при другом правительстве нам будет легче договариваться с янки. Но мы не должны забывать уроки крайних лет: европейцы должны брать на себя больше ответственности.
— Южноамериканские республиканцы и демократы идиентично негативно относятся к балтийскому газопроводу «Северный поток — 2». Его достроят?
— Я исхожу из того, что «Северный поток — 2» достроят. Вопросец лишь в том, когда. Решения относительно нашей энергетической политики и энергоснабжения принимаем мы тут в Европе. Мы же не критикуем тот факт, что Соединенные Штаты в прошедшем году удвоили импорт нефти из Рф и стали сейчас вторым по значимости импортером русской тяжеленной нефти в мире. США пользуются своим правом проводить самостоятельную энергетическую политику. Мы делаем то же самое.
— Опосля того как из-за инцидента с Навальным ЕС ввел санкции против 6 личностей и одной организации, Москва угрожает ответить контрсанкциями и даже окончанием диалога. Не наступает ли ледниковый период в германо-российских отношениях?
— Нет. Никто в этом не быть может заинтересован. На инцидент с Навальным мы дали резвый и точный европейский ответ. При таком суровом нарушении интернационального права это было нужно. К огорчению, у нас в Германии есть и остальные поводы для конфликта с Москвой, к примеру, убийство в Берлине и хакерская атака на бундестаг. Наши дела с Россией остаются сложными. Потому нам и в дальнейшем придется давать европейский ответ на неприемлемые деяния Рф.
— Вы нередко гласите, что без Рф нереально отыскать решения, к примеру, в Ливии, Сирии, Украине…
— …Белоруссии, Армении Азербайджане, Венесуэле…
— … но есть ли решение совместно с Россией?
— Мы на это возлагаем надежды. Мы сидим с русскими за одним столом в Совете сохранности ООН, в берлинском процессе по Ливии, обсуждаем дела на Украине. Во всех этих переговорах идет речь о прекращении войн. И в том, что касается Украины и Ливии, есть осязаемый прогресс. Сегодняшнее перемирие на востоке Украины самое длительное с начала конфликта. Потому не быть может и речи о прекращении диалога с Москвой. Очень много людей в мире заинтересованы в том, что международное общество, в том числе и в диалоге с русскими, стремилось достигнуть прекращения этих конфликтов.
— При обсуждении крайних санкций в отношении Москвы европейцы на удивление стремительно пришли к консенсусу, что не скажешь о дебатах по Белоруссии. Что мешает ЕС и в этом вопросце проявить себя как влиятельный внешнеполитический игрок?
— Нескончаемые споры вокруг санкций по Белоруссии были несколько возмещены резвым и единодушным решением по санкциям из-за инцидента с Навальным. В случае с Белоруссии мы не пошли на то, чтоб связывать санкции против белорусского управления с совсем иными санкционными вопросцами, к примеру с разведкой Турцией газовых месторождений в Средиземном море. Пробы увязать одно с остальным Германия как сегодняшний председатель в Совете Европы решительно отторгает. Может быть, конкретно эта позиция содействовала тому, что в случае с Навальным решение было принято так стремительно. Все сообразили, что какие-то сделки при внедрении санкции совсем не к месту.
— Турция как в Ливии, так и в газовом споре с Грецией и Кипром делает вид, что санкции ее совсем не трогают. Не просит ли милитаризированная турецкая наружная политика конфигурации стратегии в отношении Анкары?
— Отправив в начале данной для нас недельки исследовательское судно Oruc Reic в море, Турция нанесла тяжкий урон сделанной нами с таковым трудом атмосфере обоюдного доверия. Потому на данной для нас недельке я отказался от запланированного визита в Анкару. Но ведь и Турция не быть может заинтересована в продолжительном сохранении всех конфликтов, на которых она оказывает воздействие. Турция замешана в конфликтах в Ливии, Сирии, восточном Средиземноморье, а также в Армении и Азербайджане. Стратегически и для Турции принципиально нейтрализовать эти конфликты.
— Турция добивается собственного воздействия военными средствами. Не просит ли это наиболее решительных действий европейцев? Франция уже отправила два военных самолете и фрегат в восточное Средиземноморье.
— Там где вооруженные силы встречаются друг с другом, вероятна военная конфронтация, даже если участвующие стороны убеждают оборотное. Навряд ли нам получится отыскать решения препядствия, посылая войска и корабли во все точки, где находится Турция. Играться мускулами ни к чему. Европейская наружная политика должны показать, что не пользуется арсеналом времен прохладной войны, а делает ставку на дипломатию.
— Вы подумываете о санкциях против Анкары?
— Мы будем пробовать до декабря придти к решению методом переговоров. Такое решение принял Совет Европы. Если из этого ничего не получится, поэтому что все переговорные усилия будут торпедироваться, то тогда мы подумаем о остальных средствах действия.
— Обращаются ли к Германии с просьбами о помощи?
— Если у наших соседей возникнут трудности в снабжении пациентов с коронавирусом, то мы, естественно, стремительно придем им на помощь в зависимости от того, что нам дозволят наши способности. Это я произнес и моему израильскому сотруднике. В европейском масштабе мы можем существенно лучше координировать наши деяния, чем это было в весеннюю пору. Я надеюсь на эту солидарность, если в осеннюю пору возникнут трудности.
— Не угрожает ли нам повторение вешнего хаоса на границах в случае роста числа инфицированных?
— Мы желаем избежать повторения вешних ошибок, в том числе и на границах. Тогда на германо-польской границе образовались километровые пробки. Дебаты на германо-французской границе, которые все уже считали достояниями истории, появились вновь. Недозволено допустить, чтоб это повторилось.
— Возможно, скоро из-за пандемии вновь придется ограничить число личных контактов. Как это отразится на вашей работе и на дипломатии?
— Конфликты, которыми мы на данный момент увлечены, тяжело уладить в ходе видеоконференций. Когда идет речь о войнах и кризисах, необходимо встречаться лично и глядеть друг дружке в глаза. На данный момент благодаря разработанным гигиеническим концепциям это может быть. Как и все те, кто желает избежать второго полного локдауна в экономике и обществе, я говорю: недозволено допустить дипломатичного локдауна.
Источник: