Когда Александр Блинов в 1993 году приехал в Москву, о удовлетворенном возвращении на родину речи не было. Он был одним из практически полумиллиона русских военнослужащих в Германии, вернувшихся домой. Из оккупационной армии они в одночасье перевоплотился в гостей, которых чуть терпят.
Опосля объединения Германии раз в год страну должны были покидать 160 тыщ военных с семьями. Так было установлено контрактом, не считая того, необходимо было вывести тыщи тонн техники. Но эта наикрупнейшая военная операция мирного времени была плохо подготовлена. И потому когда Александр Блинов в 1993 году с супругой и ребенком оказался на вокзале в Москве, он не знал, где им ночевать.
В конечном итоге русское правительство выстроило 46 тыщ квартир. Но этого было очень не достаточно, чтоб расположить всех военнослужащих и их семьи. Офицеры, привыкшие к комфортабельным квартирам, вдруг оказались в палатках. Их обычный мир разваливался. Их новенькая родина называлась Русская Федерация. «Мы стояли на развалинах».
В 1988 году Александр Блинов приехал в Германию. Он был приверженцем перестройки и веровал, что Русский Альянс можно реформировать. «Мы обсуждали истинные препядствия. Царила демократия, и мы верили, что все станет лучше». Сейчас он в это уже не верует.
КонтекстThe Conversation: как рушится современное общество? Пример СССРThe Conversation21.06.2020
А вот в Прибалтике люди добивались независимости, родину Блинова там все еще считали оккупационной властью. Наибольшая страна мира разваливалась, народы бывших русских республик желали сами решать свою судьбу. Сейчас прошлый военнослужащий Блинов гласит по этому поводу: «В Русском Союзе все были равны». Но если спросить о этом латышей либо эстонцев, то ответ будет остальным: «Равными были лишь те, кто подчинился российской культуре».
«Депортации и русификация привели к тому, что к 1989 году лишь 60% населения Эстонии были эстонцами. Наша система развалилась к тому же поэтому, что почти все народы были включены в состав Русского Союза силой. Но, тоскуя по прошлому, почти все люди этого не лицезреют», — гласит столичная правозащитница Ира Щербакова.
Почти все российские с горечью вспоминают о переменах начала 1990-х годов. Исключение одно — падение берлинской стенки. Когда в ночь на 9 ноября 1989 года все переменилось, Блинов стоял в знатном карауле у монумента русским бойцам в берлинском районе Тиргартен. В смятении, не зная, что созодать, он доложил собственному начальнику о том, что лицезреет. Тот тоже не знал, как реагировать. Александр Блинов поддался царящей вокруг эйфории: «Германцев искусственно разделили. Мы были весьма рады, когда они воссоединились».
А Ира Щербакова в тот денек посиживала перед телеком в Мюнхене. Ей весьма хотелось тоже быть в Берлине и ликовать вкупе с друзьями из ГДР: «Мы должны быть признательны Горбачеву за то, что у него не было чувства неполноценности, и он не страшился Запада».
Статьи по темеDer Tagesspiegel: ГДР — мировое культурное наследство разочарованияDer Tagesspiegel07.11.2019
В собственной радости по поводу воссоединения Германии боец и правозащитница едины. Но относительно того, что было позже, — нет. Если спросить Блинова о Русском Союзе, то он перечисляет, о чем тоскует: солидарность, общность, чувство, что ты — часть чего-то огромного. А вот Щербакова не тоскует ни о чем. «Перемены в Восточной Европе выполнили надежды, в возможность воплощения которых мы сами не верили». По ее словам, Наша родина потерпела поражение быстрее при президенте Путине: «Нужно глядеть действительности в глаза: мы не стали правовым государством. Нет вольных выборов, нет работающего парламента, и система становится все наиболее авторитарной».
Но с таковыми взорами Щербакова находится в меньшинстве — почти все задумываются, как Блинов. Один из крайних опросов показал: 75% людей в Рф считают советскую эру наилучшим временем в истории страны. И продукты питания были лучше, утверждает Блинов. Сейчас, по его словам, всюду пальмовое масло. «Ранее у тебя были одна пара джинсов, а хотелось три. Сейчас же у меня 5 пар джинсов, и я жру пальмовое масло».
Когда боец Блинов возвратился в Москву, от стабильности и порядка не достаточно что осталось. «В один момент я был должен защищать не народы Русского Союза, а страну капиталистов и их средства». Он ушел из армии и занялся созданием часов. «Немцы воссоединились, — гласит Блинов, — а мы раскололись».
Источник: